В самом деле… Верделе не ожидала, что ее предположение подтвердится. В конце концов, Вирокс когда-то исчез так внезапно, она была уверена, что он умер. Никто не говорил ей, что произошло на самом деле, даже отец по какой-то причине держал причину исчезновения Лика в тайне.
Дрогнув плечами, килеранка отступила на шаг и расхохоталась, закрыв лицо ладонью. Подумать только, встретиться спустя сотню лет в таких странных обстоятельствах. Она была рада, безусловно рада, но…
Смех Верделе вдруг резко оборвался, будто ей перекрыли подачу какого-то веселящего газа. Вообще-то, стоп. Не хе-хе. Ее знакомый, к которому она не пылала особо теплыми чувствами, но и неприязни не испытывала, сейчас представлял из себя что-то, больше похожее на тушу, прошедшую через топор мясника. Отняв руку от лица, она опустила взгляд на привалившегося к ней Алана, и распахнула глаза, обнаружив, что на его руке не хватает пальцев.
— Алан!
С шумным вздохом она присела рядом с певцом и склонилась к нему, глядя в полные страдания глаза. Что же делать?.. В больницу? Или попытаться исцелить на месте? Поздно, слишком поздно. Его взгляд уже начинал стекленеть, Алан доживал последние минуты. Все, что могла Верделе, это коснуться ментально его разума и заставить поверить, что он больше не чувствует боли.
Лицо умирающего расплылось в блаженной улыбке. Не сводя мутнеющих глаз с Верделе, он попытался что-то сказать, но из его губ вырвался лишь краткий сдавленный хрип. Килеранка кивнула ему, и тело Алана безвольно обмякло, будто его душа наконец получила разрешение покинуть тело.
Опустив голову, Верделе молчала. До нее начинало доходить. Присутствие Вирокса было неразрывно связано в ее памяти лишь с одним именем, и сейчас оно все громче и громче, набатом звучало в мыслях. Каллиара. Сумасшедшая старая сука. Даже будучи ребенком Верделе прекрасно понимала, насколько Вирокс ей предан — казалось, если княгиня прикажет ему умереть, он только спросит, каким образом ему это сделать.
И вот теперь он здесь, над зверски искалеченным трупом ее знакомого. Совпадение? Или у Каллиары что-то переклинило в мозгах и она решила отправить своего слугу за блудной дочерью, начав с ее круга общения? Верделе была не слишком высокого мнения относительно здравого рассудка этой женщины и уж точно не собиралась ей доверять.
Спустя столько времени многое изменилось, и Вирокс больше не тот невозмутимый нянь, которому она когда-то пикировала на плечи и со смехом тягала за волосы. Он — Лик Смерти, а Верделе — Избранная Искушением. Они из разных дворов, на разных позициях, и даже это случайное столкновение при других обстоятельствах могло бы иметь политическое значение. Но сейчас…
Аааах, да в Узор все это!
Над склоненной килеранкой заколыхались алые языки пламени. Поначалу небольшие и тусклые, они росли и наливались ярким цветом, полностью окутывая ее фигуру огнем. Верделе медленно встала на ноги и выпрямилась, уставившись на Лика в упор горящими глазами, шипованный ремень кнута в ее руке извивался змеей, готовой броситься в атаку. Даже на высоких каблуках бывшая принцесса Смерти не могла догнать Вирокса по росту, но при этом как-то парадоксально казалось, что она смотрит на него сверху вниз.
— Объяснись, — холодно потребовала она.
И те, кто хорошо знал Верделе, легко определили бы, что за этим ледяным тоном скрывается самая пламенная ярость.