Вирокс шагнул навстречу юной килеранке, ожидая, что она отпрянет, не из вежливости, так инстинктивно, и позволит ему забрать замученного уже до крайней грани парня. На самом деле палач мог играть с ним еще долгие часы, прижигая раны, вливая в истерзанное тело немного сил, удерживая его в мире боли и отчаяния. Или мог даже не стараться, просто заставить ноцицептические центры пережить такой опыт, что к утру осталась бы только оболочка. Впрочем, ему этого не приказали. Скорее сцена должна была быть устрашающей, когда Алана обнаружат, а сама кончина... Это уже на его усмотрение оставалось. Вирокс ревниво поглядел на Верделе, учуяв какую-то волшбу. Она что, собиралась спасать это? Лик Смерти наклонил голову и медленно покачал головой, словно предупреждая девушку, что это лишнее, но, кажется, она и не заметила, склонившись к замучанному.
В следующий момент в пентхаусе стало на одного живого меньше. Некромант сразу заметил это короткое колебание эфира. И, когда это поняла и Верделе, от изящной фигурки взметнулись огненные блики, разгораясь, словно костер, который щедро подкармливали. Невысокой килеранке они словно добавляли роста, разбрасывали тени, но Вироксу было ясно, что на самом деле силу, эту тяжесть в воздухе, присутствие, как говорили в творческой среде, ей придает ярость, бушевавшая в душе княжеской дочери.
- А ты выросла, девочка. - фраза прозвучала скорее озадаченно, чем разгневанно или глумливо. Вирокс не был сентиментален, ни вообще, ни по отношению к ребенку, которого столько раз спихивали его заботам. И сейчас испытал совершенно иррациональное недоумение. Как случилось, что крылатая мелкая бестолочь, потом прилежная ученица, затем - бунтующий подросток, превратилась, без какого-либо плавного, как детям, кажется, положено, перехода, в эту фурию, гневно и свысока... требовавшую? Когда случилось, что у нее Печать другого Двора? Бескрылый вновь сейчас остро прочувствовал каждое из тех десятилетий, что провел в заморозке. Как время обтекало его все эти годы, не касаясь, выкинув за свои пределы. А мир жил, двигался дальше, менялся, как изменилась и эта девушка.
- Перед кем я должен объясняться, Верделе Морвинис? Перед Избранной? Или следует ей напомнить, что она забывается, требуя ответа у Лика? - Вирокс не стал рассыпать угрозы или сбиваться на высокопарный тон, хотя, конечно, бывшая подопечная отчаянно загребала за буйки. Да еще и при отмеченном. Несмотря на то, что ни дочь Княгини, в отличии от самой Смерти не могла у него что-либо требовать, если у него не было иного приказа, ни, конечно, Избранная Искушением, Вирокс неиронично пытался сейчас понять, кем же она стала, что изменилось и как теперь с ней разговаривать. Приходилось импровизировать. - Из какой бездны тебя сюда принесло и зачем? - на труп у ее ног он обращал теперь внимания не больше, чем на остальную мебель лонжа. А вот темнокожего бугая, спутника девушки, мельком отслеживал.